Бедный ЛХ(


На руке Лань Сичэня, которой он прикрывал лоб, вдруг проступили вены. Его голос звучал глухо.

— Чего он хотел добиться? Мне казалось, что я хорошо его знал, а потом понял, что ошибался. До этого вечера мне снова начало казаться, что теперь-то я хорошо его знаю, но это тоже было ошибкой. — Никто не мог ему ответить. Лань Сичэнь опустошённо повторил: — Что всё-таки он намеревался сделать?

И если даже он, ближайший к Цзинь Гуанъяо человек, не знал, вряд ли у кого-то ещё нашёлся бы ответ.
Цижэнь яростно прошипел:

— Сичэнь, да что с тобой такое?!

Лань Сичэнь сидел, прижав ладонь к виску, и на его лице отражалось невыразимое горе. Он устало произнёс:

— Дядя, умоляю, не нужно вопросов. Правда. Сейчас мне совсем ничего не хочется говорить.

Ой, ладно, сдаюсь, внесите Цзинь Гуанъяо.

Последние несколько дней и несколько глав разборок в храме все думаю о нем.
Охрененный гад, однако. Охрененный во всех смыслах ). Нет, надо читать новеллу с карандашом и собирать, поди еще факты накопаются.
Как всегда, пойдем с начала - с детства.
читать дальшеСын элитной (в те времена) куртизанки, красивой и хорошо образованной, и главы великого ордена. Мальчик, который родиться вообще не должен был, но мать на что-то понадеялась.
Детство в публичном доме в формате "подай-принеси-пошел вон". Наблюдать, как мать постепенно увядает, теряет положение и спускается на дно.
В те времена, когда еще все было хорошо, мать ему пыталась дать образование, были наставники, были книги, более того, были надежды, что мальчика примет отец.
В четырнадцать лет мальчик действительно отправляется к отцу, но попадает в очень неудачный момент, и его тупо скидывают с лестницы. Встал, вытер со лба кровь, ушел.

Потом он несколько лет где-то болтается. Где-то после сожжения Гусу случайно знакомится с Лань Сичэнем.
Потом мы его снова видим во времена Аннигиляции, где он находится при отряде восставших опять же на положении подай-принеси, причем его тыкают, с одной стороны, как сына шлюхи с другой, как сына Цзинь Гуаншаня, который всех достал.
Вот тут интересный момент. Не Минцзюэ потом бросит ему, что ты, мол притворялся, а так бы ворвался в пещеру, где над тобой смеялись, и всех убил, если бы не я?
Всерьез заклинательскому искусству, как мы помним, Мэн Яо до 14 лет точно никто не учил! А 14, это много, детей заклинателей обучают с раннего детства, как в большой спорт!
Либо он гений-самоучка и как-то умудрился сам, либо он эти несколько лет общался хотя бы с бродячими заклинателями, либо спешно учится сейчас. Так что я сомневаюсь, что он бы там "всех убил".
Тут его подбирает Не Минцзюэ и учит. И Мэн Яо очень быстро, судя по всему, учится, попутно прекрасно выполняя свои непосредственные служебные обязанности. Но этот пробел на месте базы у него останется, все его умения - сборные с бору по сосенке.
Потом он делает попытку еще раз попасть в орден Цзинь. Попытка неудачная, и мальчик, который уже не очень мальчик, попутно совершает первую месть. А может, и не первую, нам не показали.

Потом начинается еще более интересное. Он оказывается в ордене Вэнь в в качестве засланного казачка. И за очень короткий срок внушает такой интерес и доверие Вэнь Жоханю, что тот лично занимается с этим юным недоучкой сомнительного происхождения и очень многому в плане боевых навыков действительно учит.
Тут же есть канонная оговорочка, что он помогает Вэнь Жоханю изобретать приспособления для пыток.
А попутно сдает восставшим планы, карты и тд.
И вытаскивает из плена Не Минцзюэ, вот тут сомнительный момент, кстати, не по его ли вине плен-то и случился.

После войны неизвестно каким мытьем и катаньем добивается все-таки признания отца. "Сын шлюхи" ему то и дело все еще припоминают, законная жена отца орет и рада обвинить во всех винах, но тем не менее. Устройством охоты на горе Байфэн, кстати, тоже занимается именно он.
И в это время пригревает на все готового психопата Сюэ Яна. Тут мне дико интересно, у него уже есть конкретный план и цель на добычу Стигийской печати, или это чтоб было?
Казалось бы, жизнь налаживается, даже два названых брата есть, но один названый все время орет, подозревает в двойной игре и угрожает. И тыкает, кстати, в самое его больное - "сын шлюхи". И с лестницы спускает по известному маршруту.
Вот блин. Я люблю Не Минцзюэ, Биттенфельдов нельзя не любить, но тут хочется воздействовать лопатой.
Обратим внимание, выдержка у Цзинь Гуанъяо такая, что даже Лань Ванцзи не снилась. Он встает, снова вытирает кровь и... и разруливает сцену.
Потом у нас бойня в Безночном городе, и Цзинь Гуанъяо, сильно приложивший руку к подогреванию общественной паники вокруг Старейшины Илин, отжимает себе якобы уничтоженного Вэнь Нина, на опыты, надо понимать - разобраться, как Вэй Ин сделал то, что сделал.
После осады горы происходит много всего - и его собственная свадьба, которой лучше бы не, и смерть отца его трудами, и смерть Не Минцзюэ его же трудами (проделано, кстати, гениально. Непонятно, зачем так сложно, но гениально). А, да, еще смерть единокровного брата и двоюродного тоже.
Кстати, в новелле есть такая реплика, что мол повезло Мо Сюаньюю, что его домой вернули, а то пропал бы трудами Цзинь Гуанъяо, как прочие незаконные дети Цзинь Гуаншаня.
Вот тут вопрос. Цзинь Гуаншань своих незаконных детей признавал не очень-то охотно, то есть надо было еще найти, где они есть?..
А еще есть очень важная фишка. Именно его трудами создаются смотровые башни, обеспечивающие более масштабную и регулярную защиту простых людей от нечисти. Прям молодец, чего бы он еще ни добивался попутно. Плюс в принципе надо иметь смелость, чтобы вскоре после надзирательных пунктов Вэнь заикнуться о таком проекте.
Где-то вскоре там же он сжигает бордель, где плохо обращались с его матерью. С жертвами.
И строит там храм Гуаньинь, богини милосердия. С лицом своей матери. То есть Вэй Ин замечает в статуе сходство с самим Цзинь Гуанъяо, а я так думаю, что это лицо его матери. И вот этот момент, честно говоря, делает мне ыыыыыы.
А еще его не раскусил проницательный Лань Сичэнь, и я думаю, что это больше говорит об уме и хитрости Цзинь Гуанъяо, чем о проницательности умницы Лань Сичэня. Они очень дружны все эти годы, в башне Кои висит четыре картины его работы, которые даже такой балбес, как Вэй Ин, узнает с первого взгляда.
Потом еще не до конца мне понятная история с Мо Сюаньюем, ждем перевода, я знаю спойлеры, но это такой канон, где дьявол сильно в деталях, и русский текст имеет значение.

А потом Мироздание на нашего героя, который достиг всего-всего, посмотрело, по умной квадратной голове погладило и начало выдавать давно заслуженных. От души.
Ведет он себя при этом - помним про выдержку, которая с Лань Ванцзи потягается.
И вежливо. Так вежливо, что лучше бы орал ).
И ооочень умно. В храме Гуаньинь он ведь даже не врет почти, он делает акцент на нужных деталях, и вуаля. И все ведутся как бычки на веревочке, от холерика Цзян Чэна до умницы Лань Сичэня, потому что знают кошки, чье мясо съели.
Вот у меня вопрос, кстати. Ну неоткуда, неоткуда ему было знать про золотое ядро. Сложил факты и додумал? "Сам догадался? Какой смышленый, какой способный мальчишка"! (с)"В синем море, в белой пене".
Короче, Цзинь Гуанъяо, он же Мэн Яо, он же Лян Фан Цзунь - охрененный персонаж, гений и гад, которым, несмотря на всю его сильно двинутую психику (кстати, интересно, могут ли совмещаться несколько психических расстройств?) и деяния, нельзя не восхищаться. И не сочувствовать местами.
И меня не оставляет подкинутая добрыми людьми мысль, что прими его Цзинь Гуаншань нормально, - какого дипломата и политика он получил бы в орден, а! И сам бы, глядишь, жив остался.
Ой, простынка раскаталась ) нет, серьезно, мне хочется вокруг него побегать, поорать и побиться лбом об стол, потому что ну такой ум пропал, такой ресурс пошел в!